Отправлено: 10.12.08 17:35. Заголовок: О некоторых пикантных моментах
Викторианская эпоха - период царствования в Великобритании и Ирландии королевы Виктории (1837-1901) - историки связывают не только с научно-технической революцией и развитием капитализма, но и с утверждением строгого морального кодекса. Удивительно, что именно в это время в Лондоне пышно расцветает проституция.
Некий д-р Райан уверял, что в год на проституцию тратится астрономическая сумма в 8,000,000 фунтов стерлингов. Эта цифра, возможно, включала состояния, потраченные беспутными наследниками на нужды своих содержанок.
Что касается точного количества проституток в Лондоне 19С, то его назвать трудно, так как - исследователи-современники приводили разные цифры.Так, например, Епископ Эксетерский и секретарь общества по защите молодых женщин в 1841 г. приводили цифру 80,000, а полицейские отчеты - чуть более 6,000 "несчастных", как в то время чаще всего называли проституток. В 1859 году другой исследователь приводил следующие полицейские данные, собранные в 4-х приходах: всего 12,900 домов - из них 510 борделей всего 70,000 жителей- 4,000 проституток
Наиболее интересны, конечно, официальные цифры, хотя понятно, что полиция не в состоянии была "охватить" всех представительниц древнейшей профессии. Но, по крайней мере, за приведенные ниже цифры можно ручаться, хоть они и не поражают воображение как пресловутые 80,000, все остальное - из области предположений. [...] Довольно курьезный факт: в июне 1869 инспектор Смит в своем рапорте, подготовленном для комитета по созданию Акта об Инфекционных болезнях, и служащем для выявления пропорции числа проституток к числу солдат в Алдершоте, указал число зарегистрированных в полиции "обычных" проституток - 243 девушки, в то время как солдат было числом не менее 12,000. Такой "недостаток" проституток, как пояснил д-р Барр, вынуждал некоторых из них принимать за ночь до 20-23 клиентов.
Примечание: по данным полиции, женщины чаще становились содержательницами борделей, чем мужчины.
Когда мы думаем о сексуальной жизни викторианской женщины, то зачастую представляем себе чопорную даму, которая в разгар действия неподвижно лежит в постели и разглядывает лепнину на потолке. Действительно, секс-бомбами викторианских домохозяек не назовешь. Но откуда им, бедняжкам, было узнать про разнообразие половой жизни, если обсуждение секса было под запретом. О нем не поговоришь на светском рауте, с подругой или даже с родной матушкой. Такие слова как «клитор» или «оргазм» были табу. Они никогда не всплывали в беседе – более того, большинство женщин не знали что они обозначают и удивились бы, наткнувшись на них в медицинском журнале. Хотя пособия для новобрачных существовали, зачастую они были написаны не врачами а проповедниками и особой научной ценностью не отличались. Так что прочитать про секс тоже было негде (а порнографическими открытками приличные барышни не баловались). Когда в романах упоминалась измена, писатели не вдавались в подробности – где, как, сколько раз. Даже шекспировские пьесы, в которых велись чересчур откровенные разговоры, были «подчищены» доктором Боудлером и его сестрой.
Респектабельные родители считали, что только невежество убережет их дочерей от падения. Но девочки из среднего класса могли узнать «про это» несколькими способами – например, найти в родительском столе интересную и познавательную литературу, понаблюдать за уличными кошками в марте, подслушать болтовню служанок. Узнавая про секс и в особенности про деторождения, девочки нередко приходили в ужас. Потом, уже после замужества, они старались избежать половых сношений любой ценой, притворялись фригидными только бы не заводить еще детей. Тем не менее, многие девицы так и выходили замуж, не зная что их ждет на брачном ложе. Про секс мало кто думал. Романтичные особы воображали объятия и поцелуи, более практичные – возможность сбежать от родительского гнета, обзавестись мужем, который будет их обеспечивать, и обрести хоть какую-то свободу. Взять к примеру Мари Стоупс, 1880года рождения, чья мать -суфражистка закончила университет (редкий случай в те годы!) и боролась за женские права. Но своей дочери она так и не удосужилась рассказать про половую жизнь. Мари отучилась в университете и вышла замуж в возрасте 31 года, в 1911м. Только через два года она узнала из книги, что оказывается у них с мужем никогда не было брачной ночи! И все это время их отношения были исключительно платоническими. То-то она наверное удивлялась, что аист до сих пор никого не принес. В 1917 году их брак бы аннулирован, а Мари позже написала книгу «Married Love» («Любовь в Замужестве»), надеясь помочь другим женщинам справится с их проблемами. В ответ она получила 5 тысяч писем, в которых читатели просили советов по тем или иным аспектам половой жизни. Подобной неосведомленностью отличалась и мать Эвелин Паркер. Жена биржевого брокера, до замужества она занималась благотворительностью, помогая «падшим девушкам» и при этом даже не подозревая, в чем именно заключалось их падение. Когда ей было 80, она спросила свою дочь Эвелин что такое выкидыш. Другая молодая женщина на 8 месяце беременности поинтересовалась у тетушки, откуда же появится ребенок. Тетка была удивлена, но так ничего и не прояснила.
Перед девушками из рабочего класса, и уж точно перед молодыми крестьянками, такие проблемы не стояли. Чтобы жить на ферме, где телятся коровы, и не узнать про секс, нужно очень сильно постараться. Суровость морали колебалась от одной деревни к другой. Некоторые общины отличались строгостью нравов. Половая распущенность сурово порицалась. Например, в одном шахтерском поселении возле Шеффилда был обычай возить по улицам соломенную куклу, изображавшую оступившуюся женщину, и швырять в нее грязью . А несколько столетий назад в тележке могла оказаться сама виновница торжества. Пуританское отношение к сексу наблюдалось и среди той части рабочего класса, которая считала себя «солью земли.» Несмотря на тяжкие условия труда, на скудную еду и тесные жилища, такие семьи стремились к определенной респектабельности. Они хотели быть порядочными. Не хуже других. Мужья не напивались и не сквернословили, жены экономно вели хозяйство – многократно перешитые рубашки на детях всегда были починены и выстираны. По воскресеньям вся семья отправлялась в церковь, послушать проповедь про Спасение. Неудивительно, что в таких семьях дочерей воспитывали в строгости и целомудрии. Нелли Боултон, родившаяся в 1909 году, писала что в их доме мужчины и женщины всегда были разделены. Сестры никогда не могли зайти в спальню к братьям - «Я никогда не видела голого мужчину. У меня семь братьев, но я даже не знала что у них есть лодыжки.»
Девушки из таких семей стремились выйти замуж девственницами, но в других деревнях наблюдалась иная ситуация. На фермах, где в изобилии водилось молоко, еда и работа, даже незаконнорожденный ребенок не был обузой, поэтому и секс до брака не считался за грех. Более того, существовала традиция «проверок» - парень брал в жены девушку лишь после рождения первого ребенка. Суть «проверки» заключалась в том, чтобы доказать плодородие невесты. А то еще женишься на бесплодной, а потому мучайся с ней весь век! В деревнях, где практиковались "проверки", родить ребенка до брака не было позором. Настоящий позор наступал, если за рождением ребенка не следовала свадьба, но это было нечто из ряда вон выходящее и случалось крайне редко. Согласно официальной статистике, в 19м веке около трети женщин выходили замуж уже беременными.
Выйдя замуж, женщины относились к сексу по-разному. Некоторые с радостью открывали для себя эту новую страницу жизни. Например, через неделю после свадьбы королева Виктория написала премьер-министру лорду Мельбурну, «Я никогда не могла и подумать, что мне будет уготовано столько счастья.» Не все женщины разделяли ее энтузиазм. Для многих секс был чем-то болезненным и постыдным, неестественным и навязанным. Они намеренно отказывались от половой жизни, тем самым как бы доказывая свое превосходство над мужчинами, которые повиновались зову плоти. Кроме того, поскольку контрацепция не отличалась эффективностью, частые половая связь означало большое количество детей. Хотя идеалом по-прежнему оставалась многодетная семья, не все женщины были в восторге от этой идеи. Таким образом, воздержание было лучшим способом регулировать число детей. Ну а если муж не понимал намеков и продолжал скрестись в дверь, всегда можно было закрыть глаза и... Да-да, именно. Авторство бессмертной фразы приписывается королеве Виктории, якобы такой совет она дала свой дочери перед первой брачной ночью. На самом деле, ее написала леди Хиллингтон в 1912 году:
Я рада, что теперь Чарльз навещает мою спальню реже, чем раньше. Сейчас мне приходится терпеть только два визита в неделю и когда я слышу его шаги у моей двери, я ложусь в кровать, закрываю глаза, раздвигаю ноги и думаю об Англии.
Французы в XIX веке называли гомосексуализм "немецким пороком", а самобичевание, с таким же непринужденным безраличием к точности, - "английским пороком"; сексологи Германии и Англии, воодушевляемые своеобразным извращенным ура-патриотизмом, с превеликой охотой приняли эти термины и стали искать им оправдание. Закрыв глаза на такие нелепые исключения, как де Сад, Руссо и религиозно-эротические самобичеватели средневековой Испании, англичане радостно объявили, что за превращение джентльменов в извращенцев ответственны в первую очередь общественные школы. С детства обученные надзирателями и школьными учителями, следовавшими правилу "пожалеешь розгу - испортишь ребенка", старшеклассники (как утверждалось) привыкали к такому положению вещей и в зрелые годы продолжали нуждаться в хорошей порке, чтобы разогреть кровь. По сути дела, если для того, чтобы человек вырос мазохистом, достаточно было бы только регулярной порки в детстве и в школьные годы, то самобичевание могло бы стать не столько излюбленным спортом аристократов, сколько международной пандемией. Кроме Индии и некоторых племенных сообществ, во всех странах и во все времена с детьми обращались с такой жестокостью, какая в наши дни была бы почти преступной. Очевидно, что между теми, кто орудовал розгой, были существенные различия: если мальчика порола молодая няня или воспитательница, относительно которой у него могли возникать сексуальные фантазии, или школьный учитель, которого он боготворил в отроческом возрасте, то вполне вероятно, что во взрослой жизни он мог продолжать считать бичевание мощным возбуждающим средством. Но в подавляющем большинстве случаев это извращение на самом деле проистекало из определенной внутренней тяги к мазохизму. Мазохизм был впервые определен в конце XIX в. австрийским полицейским доктором и психиатром Ричардом фон Крафт-Эббингом. Его труд "Psychopatia sexualis" (1886) представлял собой исследование патологий сексуального поведения. Наиболее шокирующие подробности автор предусмотрительно перевел на латынь. Вскоре работа превратилась в настольную книгу любителей порнографических произведений, которым удавалось раздобыть хороший латинский словарь. Поскольку получение сексуального удовольствия от причинения боли было названо в честь маркиза де Сада, Крафт-Эббингу показалось вполне резонным назвать получение удовольствия от подвержения боли и унижениям в честь самого знаменитого проповедника такого извращения - Риттера Леопольда фон Захер-Мазоха, австрийца, который в 1870 г. начал издавать романы и рассказы о приключениях мужчин, которым требовалась женщина, способная причинять им боль. Самой знаменитой книгой Захер-Мазоха была "Венера в мехах", которая раз и навсегда установила перечень основных орудий арсенала мазохиста. Ванда, жестокая, властная, одетая в меха женщина, заманивает своего любовника Северина в ловушку, связывает его, а затем предстает перед ним с кнутом в руках. Меха, кнут и сатанинская (но обязательно аристократическая) красота были лейтмотивом произведений Захер-Мазоха. "Красавица бросила на своего обожателя странный взгляд своих зеленых очей, ледяной и убийственный, затем она пересекла комнату, медленно накинула на плечи восхитительный просторный плащ из красного атласа, пышно отороченный королевским горностаем, и достала из ящика туалетного стола кнут с длинным хлыстом и короткой рукояткой, которым она обычно наказывала своего мастифа. "Ты этого хочешь, - сказала она. - Тогда я тебя выпорю". Все еще стоя на коленях, ее любовник воскликнул: "Выпори меня! Умоляю!". Захер-Мазох не был первым мазохистом в истории литературы. Существовала давняя литературная традиция "роковых женщин", которые порабощали мужчин и даже, подобно самкам пауков, убивали своих любовников. И мужчинам это очень нравилось. До XIX века определенного стереотипа хищной феминистки не существовало, но викторианский коктейль из куртуазного этикета и интимного греха привел к необходимости создать такой стереотип. "Я люблю величие человеческого страдания", - сказал граф Альфред де Виньи (которому не довелось испытать его в сколь-либо значительной степени), и его современники, согласившись с благородством этого утверждения, не смогли заметить всей его актуальности в условиях жизни низов общества после индустриальной революции. Многие из этих современников, как бы для компенсации садистского пренебрежения, на котором лежит ответственность за миллионы страдальцев, подвергали себя особому типу искусственной мазохистской игры. Все материалы были под рукой: они содержались в готическом образе куртуазной любви, где любящий жестоко страдал от недоступности своей возлюбленной; в XIX веке эта идея разрослась до неестественных, гротескных пропорций. В начале века (под влиянием байронизма) существовала недолговечная мода на "рокового мужчину", но в середине века она уступила место моде на "роковую женщину", власть которой заключалась в боли. Такая женщина представляла собой противовес викторианскому "домашнему ангелу", и мужчина, помыкавший кроткой и уступчивой женщиной в семье, терпел от нее в свою очередь аналогичные унижения. Тему "английского порока" в литературе первыми стали разрабатывать французы. Тип "роковой женщины" был сформирован Теофилем Готье в его слегка эксцентричном образе Клеопатры - сластолюбивой царицы, женщины, обладавшей исключительной жестокостью и варварской интуицией, которая каждое утро приказывала убивать очередного любовника, с которым только что провела ночь. Последователи Готье воспевали Ниссию (своего рода восточную леди Макбет), Иродиаду, Елену Троянскую и царицу Савскую. Несколько более утонченным образом Проспер Мериме превратил Испанию в питомник "роковых женщин", хотя к концу века в этом отношении стали предпочитать Россию. Но самые экзотические образцы "красоты, пришедшей прямиком из ада", создал безупречный английский джентльмен Элджернон Чарльз Суинберн. Суинберн (чей маниакальный мазохизм до сих пор определяют в биографических справочниках как "склонность к излишествам") считал, что мужчина должен стремиться к тому, чтобы стать "бессильной жертвой яростной страсти прекрасной женщины", женщины, вероятно, похожей на "Долорес, нашу госпожу чувственной боли", обладательницу "холодных век, за которыми скрываются самоцветы тяжелых очей, что смягчаются так редко; и тяжелых белых членов, и жестоких алых губ, подобных ядовитому цветку...", в чьем присутствии "боль таяла в слезах и была наслаждением; смерть истекала кровью и была жизнью". Захер-Мазох и в подметки не годится такому джентльмену. Но литературные светила мазохистского пантеона были романтиками, для которых "роковая женщина", размахивающая кнутом, означала нечто большее, чем просто боль. Романтики жили в мире грез, более богатом и красивом, но не более реалистичном, чем современные фильмы ужасов. Однако встречались и мазохисты другого рода, для которых самобичевание было жизненной необходимостью. Такие мазохисты иногда были пресыщенными извращенцами, иногда - угнетенными импотентами, иногда - неотесанными грубиянами, которых Ипполит Тайн, французский философ и критик, описывал как "животное в человеческом облике, находящее высшую степень удовольствия в чувственности и беспорядке". Тайн утверждал, что пристрастие англичан к розге вызвано чрезмерным употреблением алкоголя и красного мяса, но настоящие причины мазохизма были скорее психосоматическими. У определенного типа людей острая физическая боль не угнетает, а стимулирует нервную систему, что вызывает сексуальное возбуждение. Такой же эффект может производить ярость, поэтому мазохисты подобного рода могут легко превращаться в садистов. Среди мазохистов-романтиков частыми явлениями были воображаемые сцены насилия и личные соглашения; но функциональный тип мазохиста нуждался в проститутках. Если же не хватало денег, то такой мазохист находил утешение в порнографических произведениях, на которых специализировались англичане: "Пирушки леди Бамтиклер", "Танец мадам Бечини", "Романтика наказания, или Откровения школы и спальни" и т.д. Специально для хозяев публичных домов и независимых проституток, которые стремились удовлетворять любые потребности клиентов, существовали пособия по бичеванию. В них рекомендовалось "иметь под рукой книжку с описанием сцен порки в драматической форме, и, когда ваш посетитель потребует, вы можете дать ему эту книгу и спросить, что бы ему больше всего хотелось осуществить". Далее, следовало выбрать, во что одеваться. "Выставка женщин-бичевательниц" не одобряет полную наготу и рекомендует наготу частичную, которая является лучшим способом "достичь высшей степени удовлетворения [клиента]". Хороши были меха, подходило также облачение монахини, шелковые чулки с золотыми нитями, туфли с блестками и белое шелковое одеяние с белым кружевом и белыми подвязками. Сексуальное бичевание, согласно непревзойденному доктору Дюрену, требует "большой деликатности и определенного мастерства". В начале XIX века в Лондоне своим мастерством славилась миссис Колетт, но вскоре ее затмила Тереза Беркли, настоящая перфекционистка, верившая, что качество работы в первую очередь зависит от качества инструментов. В своем доме близ Портленд-Плейс, она держала розги в воде, "чтобы они были зелеными и гибкими. У нее была дюжина тонких, длинных плетей, дюжина плеток-девятихвосток, различные виды гибких хлыстов, усеянных иглами, кожаные ремни, скребницы и ремни из воловьей шкуры, усаженные гвоздями, загрубевшие и жесткие от постоянного употребления, розги из падуба и колючие прутья растения, называемого "куст палача". Летом она наполняла стеклянные и фарфоровые вазы зелеными стеблями крапивы". Миссис Беркли могла доставить удовольствие настоящему мазохисту. Но самым крупным ее изобретением (в 1828 году) стала "лошадка Беркли", представлявшая собой раздвижную лесенку (чтобы можно было подогнать ее высоту под рост клиента) с подпорками и удобной обивкой. Клиента привязывали к ней так, чтобы его лицо выглядывало из одного отверстия, а гениталии - из другого. "Госпожа" стояла позади и хлестала клиента по спине или ягодицам, в соответствии с его предпочтениями, а спереди сидела полуголая девица, ласкавшая его гениталии. "Лошадка Беркли" оказалась чрезвычайно доходным изобретением и принесла своей создательнице за восемь лет 10.000 фунтов стерлингов прибыли, что по тем временам было весьма солидной суммой. Одно из самых известных первых пособий по бичеванию, "Венера-наставница, или Игры с розгой" (1788 г., 2-е изд. - 1898 г.), разделяло мужчин по их склонностям на три вида: те, кому нравилось, чтобы их порола женщина; те, кто предпочитал пороть женщину; и те, кто получал удовольствие просто от наблюдения сцен порки (такое удовольствие хозяин борделя всегда мог доставить посетителю). Иными словами, мазохисты, садисты и вуайеристы - три разновидности сексуальных извращений, согласно классификациям современных психоаналитиков. Но можно также сказать, что почти любая разновидность секса в викторианскую эпоху приближалась к извращению в психоаналитическом смысле. Оборотной стороной викторианской чрезмерной самоуверенности было чувство уязвимости и вины, примешивавшее даже к обычному гетеросексуальному сношению с проституткой элемент интеллектуального и морального мазохизма. Гюстав Флобер обобщил все эти смутные и сложные противоречия XIX в. в следующих словах: "Мужчина кое-что упустил в жизни, если он никогда не просыпался в неизвестной постели рядом с женщиной, которую он больше никогда не увидит, и если он никогда не покидал публичный дом в час рассвета с таким чувством, словно он прыгает с моста в реку из чисто физического отвращения к жизни".
Естественно, в позднюю викторианскую эпоху и в эпоху Эдуарда внимание клиентов привлекали не только девушки и девочки, но и мальчики. В Англии существовало даже братство второстепенных поэтов, известных под названием "уранианцы", которым нравилась педерастия в лучших греческих традициях. Эти образованные люди брали мальчиков из рабочих семей под свое покровительство, чтобы любить их, помогать им и руководить ими. Но такие высокодуховные отношения встречались редко. Более частым было то, с чем столкнулся в Нью-Йорке почтенный Чарльз Пэркхерст в 1892 г. после совершения им тактической ошибки: он заклеймил администрацию города как "кучку лгунов и клятвопреступников, пропитанных ромом и похотью", не потрудившись сперва выстроить систему аргументов. Верховный судья поспешно предложил ему отправиться осмотреть городские гнезда порока. Детектив, которого Пэркхерст взял с собой в качестве проводника, провел его по Тендерлойну и Хэймаркету, показал ему салуны, бордели и китайские притоны курильщиков опиума, а затем, в качестве кульминационного пункта программы, привел его в "Клуб золотых наслаждений" на Третьей западной улице, где в отдельных комнатушках размещалось множество юношей с раскрашенными лицами, высокими голосами, девичьими манерами и женскими именами. Детектив объяснил ему, чем занимаются эти мальчики, и почтенный мистер Пэркхерст предусмотрительно ретировался. Независимо от возраста, спрос на гомосексуалистов на фоне общего взрывообразного роста проституции был характерной чертой конца XIX в., особенно в Британии и США. Во Франции он возник гораздо раньше. Хотя французы продолжали сжигать гомосексуалистов и после того, как перестали сжигать ведьм (вплоть до 1725 г.), законы, введенные Наполеоном, к 1860-м годам сделали гомосексуализм и лесбийскую любовь если не совсем обычным, то хотя бы вполне терпимым явлением. В Париже были сотни мужчин, занимавшихся проституцией, в том числе знаменитый гомосексуалист Андре, который, если верить Эдмону де Гонкуру, зарабатывал по 1800 франков за один сезон балов в Опере. (Искусный ремесленник в то время выручал от двух до четырех франков в день, а Кора Перл - 5000 за ночь.) Некоторых мужчин-проституток можно было узнать с первого взгляда: они одевались в женское платье и носили накладные бюсты, сделанные из овечьих легких, сперва они их варили, а затем придавали им нужную форму. "Один из них жаловался мне на другой день, - говорил парижский врач Франсуа-Огюст Вейн, - что кошка съела одну из его грудей, которые он оставил на чердаке, чтобы остудить". Других узнать было труднее, и последствия получались самые неожиданные. Братья Гонкуры писали, что начальник отдела военного министерства приводил такое множество гвардейцев в частный кружок богатых людей, что у правительства возникли подозрения в военном заговоре. В Германии 40 лет спустя возникло подозрение в еще более опасном заговоре. На рубеже веков ходили слухи, что страна управляется кликой гомосексуалистов, которые отстранили от императора более ответственных (т.е. гетеросексуальных) советников; эти слухи усилились, когда граф Гюнтер фон дер Шуленбург разослал аристократам-гомосексуалистам циркуляры с предложением присоединиться к Обществу дружбы и Лиге защиты, которые он намеревался создать. В 1906 г. Максимилиан Харден, издатель берлинской газеты "Die Zukunft", решил открыть глаза на этот опасный союз всей публике, включая самого императора. Эти люди, по его словам, составили "товарищество, более сильное, чем монашеские ордена или вольные каменщики, более сплоченное и превратившееся в религию, государство, класс, который объединяет самых разных, самых разнородных людей в братскую лигу, созданную, чтобы атаковать и защищать. Людей этого сорта можно встретить повсюду: при дворе, среди высших армейских и военно-морских чинов, в редакторских конторах крупных газет, среди торговцев и учителей... Все объединяются против общего врага". Это была старая идея интернационального заговора (обычно ее применяли к евреям, но в отдельные периоды и к таким обществам, как масоны и розенкрейцеры) в новом обличье, которое было еще более устрашающим по той причине, что еврея распознать легко, а гомосексуалиста - не очень. Харден сокрушил заговорщиков - и в то же время объяснил публике, что такое гомосексуализм. Несмотря на все усилия Магнуса Хиршфельда, знаменитого берлинского сексолога, рассматривавшего гомосексуалистов как "третий пол" и считавшего, что они должны находиться под защитой закона, а не преследоваться, гомосексуалистов в обществе ненавидели. Люди учились узнавать их на улицах и всячески унижали; их презрительно называли "стосемидесятипятниками" - по 175-му параграфу немецкого уголовного кодекса, направленного против мужчин-гомосексуалистов. Положение гомосексуалистов в Англии было более неоднозначным, поскольку англичане возвели в степень высокого искусства умение не обращать внимания на гомосексуальность в тех людях, которых они любили и уважали, но в то же время осуждали гомосексуальность среди чужаков (иностранцев и британского пролетариата) и отщепенцев (таких, как Оскар Уайльд). И, хотя в вопросах секса англичанин викторианской эпохи страдал скорее от самообмана, чем от лицемерия, в случае гомосексуализма он подошел к самой границе между этими двумя недостатками. Одной из причин этого, несомненно, было то, что вплоть до 1861 г. за гомосексуализм полагалась смертная казнь (по крайней мере, по закону). Как и во всех законодательных системах, где "закон" является порождением эволюции и прецедента, в английской системе была масса недочетов и белых пятен. "Публичная" содомия предполагала присутствие третьего лица, но содомия сама по себе точно определена не была. В XVIII в. некоторых неудачников арестовывали за то, что те позволили себе зайти несколько дальше трансвестизма. В 1828 г. появился новый закон, касавшийся преступлений против личности, в котором утверждался принцип, что "каждое лицо, виновное в омерзительном преступлении содомии, совершенном с мужчиной или с любым животным, подлежит смерти как преступник", - а далее отмечалось, что если раньше преступники, обвиненные в содомии или насилии, часто могли спастись по причине "сложностей в доказательстве вины в совершении этих нескольких преступлений", то в будущем вовсе не нужно будет "доказывать, что имело место семяизвержение: плотское познание должно считаться совершенным после доказательства одного лишь проникновения". В 1861 г. смертная казнь была заменена тюремным заключением (от 10 лет до пожизненного). Но эта уступка гомосексуалистам была лишь случайной. С 1826 по 1861 г. парламент тщательно старался свести на нет численность главных преступлений и сократил ее от 200 до четырех (государственная измена, убийство, пиратство и преступления против Закона защиты судоверфей), и гомосексуалисты заняли в списке преступлений далеко не первое место. Те же, кто обладал достаточным благоразумием, чтобы скрывать свои наклонности, вероятно, почувствовали себя в гораздо большей безопасности, чем когда-либо. Но затем наступила катастрофа. В 1885 г. была принята поправка к уголовному законодательству. В парламент поступила просьба обеспечить "защиту женщин и девушек, подавление проституции и так далее", и вначале о гомосексуализме речи не было. Вероятно, статья, включенная на более позднем этапе и принятая практически без обсуждения, являлась неверно сформулированным предложением покончить не только с женской, но и с мужской проституцией. Но в результате статья поправки гласила, что "любое лицо мужского пола, которое в общественной или частной ситуации совершает, или участвует в совершении, или обеспечивает, или делает попытки обеспечить совершение любым лицом мужского пола любого нечестивого акта с другим лицом мужского пола", подлежит двум годам тюремного заключения с каторгой или без нее. Это означало, что даже интимная, тайная гомосексуальная связь, и даже такая, которая была прервана до полового акта, подпадала теперь под уголовное законодательство. Это был картбланш для шантажистов, который не утратил актуальности и по сей день, несмотря на то что в 1967 г. гомосексуальные отношения между сознательными взрослыми людьми (кроме служащих в армии, на флоте и в полиции) были легализованы. Закон 1885 г. произвел эффект, противоположный возлагавшимся на него ожиданиям. Непрофессиональному гомосексуалисту теперь угрожала не только опасность тюремного заключения. Из-за ставшего более легким наказания приговоры стали выноситься тоже с большей легкостью, а огласка, которую получало слушание дела в суде, могла представлять не меньшую угрозу, чем само тюремное заключение. Но у профессионала не было репутации, которую можно было бы потерять, а двухгодичное заключение казалось ему смешным по сравнению с десятилетним или пожизненным. Мужчине, занимающемуся проституцией, всегда жилось легче, чем женщине, - его труднее было распознать, даже когда он снимал клиента. Если гомосексуалисты не вели себя назойливо, полиция оставляла их в покое, даже в тех районах, куда, согласно одному шуточному путеводителю для туристов 1850-х годов, любой провинциал мог пойти полюбоваться на настоящий цирк из Маргарит, Пуффи и Мэри-Энн. "Квадрант, Холборн, Флит-стрит и Стрэнд буквально кишат ими. Недавно на окнах респектабельных отелей по соседству с Черинг-Кросс вывешивали опознавательные знаки и таблички с надписями: "Берегитесь педерастов!". Обычно они собираются у художественных магазинов, и распознать их можно по женственной внешности, модной одежде и т.д. ...Квадрант посещают множество самых примечательных [из них], которые разгуливают там в поисках своей "жертвы" наподобие проституток-женщин". Это похоже на преувеличение. В течение 50 лет, охватывающих середину прошлого века, спрос на гомосексуалистов-проституток был невелик просто потому, что социальное давление стремилось направить бисексуальность в гетеросексуальное русло и роль клиентов проституток-мужчин могли выполнять лишь 4-5 процента врожденных гомосексуалистов. Некоторые викторианцы, несомненно, осознавали свою бисексуальность и намеренно подавляли гомосексуальный аспект, но очевидно, что большинство мужчин оставались латентными гомосексуалистами. Численность гомосексуалистов в этот период в Британии и Америке оценить трудно, поскольку существовала мода на крепкую мужскую дружбу, которая не только помогала сублимировать гомосексуальные потребности, но во многих случаях просто служила маской для гомосексуальных отношений. Поскольку в самом крайнем случае они допускали, по словам Германа Мелвилла, всего лишь некоторую степень "сладчайших сантиментов, которые приняты между разными полами", такие отношения считались вполне приемлемыми и даже трогательными. Но к 1880-м годам, накануне конца эпохи, охарактеризовавшегося реакцией против чопорной респектабельности предшествующих десятилетий, младшее поколение начало культивировать несколько нетрадиционный тип отношений. Английские общественные школы, в которых мальчики содержались в монашеском затворничестве, всегда были питомником гомосексуального опыта, который обычно сходил на нет, когда ученики заканчивали школу. Но теперь этот опыт стали переносить и во взрослую жизнь. У.Т. Стид в своих заметках во время скандала, разразившегося вокруг Оскара Уайльда, сделал ценное замечание: "Если бы каждый, кто виновен в грехе Оскара Уайльда, попадал в тюрьму, то мы бы стали свидетелями удивительного переселения обитателей Итона, Хэрроу, Рэгби и Винчестера в тюремные камеры Пентонвилля и Холлоуэя. Ведь мальчики в общественных школах свободно подхватывают привычки, за которые их потом могут приговорить к каторге". Вслед за Итоном и Хэрроу часто следовали мужские колледжи Оксфорда и Кембриджа. Только в 1970-х годах, когда наконец стало возможно безопасное признание, выяснилось, что почти на протяжении столетия в сфере высшего образования существовало мощное подводное течение гомосексуализма. Очевидно теперь также и то, какому шантажу были подвержены высшие посты в дипломатии, правительстве и администрации, занимаемые мужчинами, воспитанными в подобной среде.
Отправлено: 24.12.08 12:11. Заголовок: А вот забавная и зан..
А вот забавная и занимательная история о наших дорогих прерафаэлитах и их вдохновителях, характеризующая некоторые нравы викторианских джентльменов.
Девственник Джон Раскин (прославленный писатель, художник и критик викторианской эпохи) два года ухаживал за девственницей Эфимией Грей. Дело закончилось свадьбой. Ей было девятнадцать, ему -- двадцать девять. На брачном ложе Джон осторожно стащил платье с плеч жены-красавицы и обнаружил, к своему ужасу и потрясениию, волосы на лобке.
Джон был возмущен, решив, что тело возлюбленной "не создано для наслаждения страстью". Он обнял жену, повернулся на другой бок и уснул. Эффи ощутила себя отвергнутой.
За первой брачной ночью последовал шестилетний период целомудрия, во время которого Джон искусно выдумывал все новые и новые причины своему отказу исполнять супружеский долг. Например, говорил, что ненавидит детей и не желает дополнительной обузы в виде беременной или кормящей Эффи. Шок от тела Эффи был для Раскина первым свидетельством того, что он совершенно не приспособлен для плотских отношений. Его странное детство, лишенное игрушек и общения со сверстниками, помешало подготовиться к реальности взрослой жизни. Раскины выработали определенный стиль поведения, который внешне устраивал обоих, хотя Эффи никогда не отказывалась от мечты завести детей (после ее замужества мать Эффи забеременела уже тринадцатым ребенком). Супруга Раскина вскоре завоевала репутацию очаровательной, умной и остроумной гостьи. Она заботилась о поддержании своего целомудрия, не давая повода для обвинений в прелюбодеянии.
Замужняя девственница еще и восхищалась своим мужем: "Я никогда не смогу полюбить кого-то еще в этом мире, кроме Джона". Но Раскин наконец-то стал открыто признавать, что их брак был ошибкой. Он заявил, что никогда не станет исполнять супружеский долг, что "греховно было бы вступать в такую связь, и в случае появления детей ответственность слишком велика, ведь я совершенно не гожусь для их воспитания".
В 1854 году Эффи наконец решилась и рассказала о своем положении подруге леди Истлейк, жене сэра Чарльза Истлейка, президента Королевской академии. "Расскажи своим родителям, -- посоветовала та, -- в законе есть статьи, которые помогут в твоей ситуации". Греи и их дочь наняли адвокатов и пригласили ддвух врачей осмотреть Эффи. Оба заявили, что она девственница (один был буквально ошарашен этим).
Лондонское общество ополчилось на Джона, поскольку брак без секса считался таким же неслыханным делом, как и секс до брака.
Суд в конце концов аннулировал брак на основании того, что "Джон Раскин не способен исполнять супружеский долг по причине неизлечимой импотенции". (Это было не совсем так, поскольку в одном письме Джон косвенно признался, что на протяжении всей жизни занимался мастурбацией.)
Спустя год Эффи вышла за художника Джона Эверетта Миллеса. Бедняжке пришлось во второй раз пережить необычную брачную ночь, поскольку Миллес ударился в слезы и признался, что, как и Джон, ничего не знает о женщинах и сексе. Эффи утешила и подбодрила его. А спустя два месяца была беременна первым из своих восьми детей. Миллес впоследствии стал самым высокооплачиваемым художником за всю историю английского искусства. В 1885 году получил титул барона, а за месяц до смерти стал президентом Королевской академии.
Раскин возвратился к родителям. Он оставался целомудренным, но (вспомним его современника Льюиса Кэрролла) влюблялся в маленьких девочек, находящихся "на первом проблеске их рассвета", теряя к ним интерес, как только они вступали в фазу полового созревания.
Впрочем, с нимфеткой Розой Лятуш все вышло по-иному. Джон вознамерился жениться на ней, несмотря на несколько десятков лет разницы. Мать Розы обеспокоилась, обратилась к Эффи, и та раскрыла ей все интимные детали своей жизни с Джоном -- вернее, полное их отсутствие. Джон так и умер девственником. Единственной его сексуальной разрядкой была мастурбация, к котторой он пришел из-за отвращения к телу взрослой женщины.
В 1851 году Генри Мейхью, лондонский журналист и основатель журнала Punch, издал отдельной книгой свои статьи, ранее опубликованные в газете Morning Chronicle, под названием "Лондонский Труд и Лондонская Беднота. Энциклопедия условий жизни и доходов Тех, кто работает, Тех, кто не может работать, и Тех, кто не будет (не хочет) работать" В 1861 году он добавил к книге еще одну часть , в которую вошли статьи, принадлежащие перу его коллег-журналистов на темы проституции, воровства и нищенства. Глава о проституции написана Bracebridge Hemyng.
Итак, какие же основные типы проституток выделяет автор? 1.Содержанки и "примадонны" 2."Квартирантки", т.е. живущие и работающие в борделях. 3. "Моряцкие" и "солдатские" женщины 4.Подруги воров. 5.Уличные женщины (дословно "park women") 6.Скрытая проституция в лице непрофессионалок, уделяющих проституции только часть своего времени, а именно: 1) женщины-ремесленники 2) горничные, служанки 3)"балетные" 4)женщины, посещающие дома свиданий 5)содержатели домов свиданий 6)женщины, живущие в незарегистрированном браке (сожительницы)
Рассмотрим первый тип или класс , а именно содержанок ("kept mistresses") и "prima donnas". Безусловно, это была самая малочисленная группа, так сказать, верхушка айсберга, сияющая холодным и ослепительным блеском над бурным океаном лондонской жизни. То, что образ жизни этих женщин ослеплял и вызывал зависть, не вызывает сомнения, как и то. что многие из них постепенно скатывались к подножию айсберга и затем на самое дно. Тем не менее, приведу самый известный пример блестящей содержанки ( и самый нетипичный, позвольте заметить!) Даму звали Катерина Уолтерс по прозвищу "Skittles". Забегая вперед, скажу, что Катерина Уолтерс дожила до почтенного возраста 81 года , т.е. аж до 1920 года, и в последние годы жизни часто совершала прогулки по Гайд-парку в кресле на колесиках. Среди ее друзей были Принц Уэльский, Гладстоун ,Лорд Китченер и прочие известные личности. В период своего расцвета она была культовой личностью: в частности, в 1862 году огромная толпа зевак перекрыла движение во время выставки в Южном Кенсингтоне, чтобы полюбоваться на Скиттлз, совершающую верховую прогулку. О ней были написаны книги : "Скиттлз, Биография замечательной женщины", "Скиттлз в Париже", "Прекрасная, но ветреная", и, наконец, менее рыцарственный вариант на французском языке " Мемуары Английской Дамы Полусвета" Впервые Катерина Уолтерс явила себя в 1861 году на так называемой Rotten Row (Прогнившей Улице) в Гайд-Парке, приковав к себе восхищенные взгляды всех мужчин . Rotten Row была излюбленным местом для верховых прогулок и девушки, обладавшие умением ездить верхом и хорошими внешними данными, пытались привлечь к себе внимание именно там. Интересно, что все знавшие Катерину Уолтерс, отзывались с восхищением не только о ее внешности, но и о характере. Что касается внешности - да, действительно красавица.
Вообще непременными атрибутами дорогой лондонской куртизанки были : собственный выезд, как правило ландо с парой белых (именно белых!) жеребцов и ложа в театре . Из каких общественных сословий рекрутировались дамы полусвета? Сами они предпочитали набрасывать вуаль на свое прошлое и обычно отрекомендовывались как дочери священников либо бывшие гувернантки. Однако Мейхью считает, что скорее большинство были дочерьми ремесленников или торговцев средней руки.
Другие известные куртизанки - это Лаура Белл и Луиза Тернер. Первая вышла замуж за богатого отпрыска епископа и впоследствии стала проповедовать евангелизм, вторая водила дружбу с лордами и известен анекдотический случай, когда она, сидя в ложе оперы и желая полюбезничать с приглянувшимся ей молодым человеком из общества, сказала своему покровителю и любовнику лорду Ярмуту :"Выйди на минутку из ложи, любовь моя", что лорд и сделал. Эми Джонсон очаровала некоего Чарлза Доуэлла, унаследовавшего состояние 15000 фунтов и через 2 года Доуэлл оказался в долговой тюрьме, где и умер в возрасте 29 лет. Эми переходила от одного "покровителя" к другому, но в конце концов оказалась на улице и окончила свои дни в забвении.
Бордели могли скрываться под различными названиями : массажные салоны, купальни, школы иностранных языков, кабинеты для лечения ревматизма плюс многие проститутки рекламировали себя в закусочных (бутербродных), располагавшихся на Риджент Стрит и Бонд стрит. По сравнению с французскими законами, которые легализовали публичные дома, но держали их под присмотром полиции и проститутки каждые две недели подвергались медицинскому осмотру, английские законы ббыли весьма и весьма бездеятельны. Начиная с 1755 года появлялись билли и акты , целью которых было ужесточение борьбы с проституцией (в виде борделей) , но практическое применение этих законов равнялось нулю. В общем и целом, в начале и середине правления Виктории занятия проституцией были делом безопасным и довольно рентабельным. В среднем стритволкеры (уличные проститутки) зарабатывали от 20 до 30 фунтов в неделю. (Здесь надо пояснить, что уличными назывались все проститутки, "гулявшие" по улицам с целью привлечь к себе внимание клиентов. При этом не надо путать их с низшей категорией этой профессии - тех, что Мейхью называет "парковыми женщинами". Стритволкеры чаще всего либо жили в борделях и приводили туда клиентов, либо снимали комнаты для этой цели. При всем этом они выглядели опрятно, кокетливо и привлекательно, в отличие от "парковых" проституток. Иногда содержатели борделей нанимали женщин на работу без проживания. и выдавали им нарядные платья для того чтобы последние могли привлечь клиентов. Эти дамы преимущественно прогуливались по Стрэнду и вокруг Национальной Галереи. Излишне говорить, что за каждой пристально следили, чтобы помешать ей ускользнуть в арендованном наряде:) Уильям Бут заметил, что если сравнить доходы проститутки среднего уровня и женщины, занятой каким-либо ремеслом, то редко последняя сможет заработать в год тяжелым трудом порядка 500 фунтов, как это удается многим проституткам.
Примечательно, что для викторианцев было трудно воспринять тот факт, что большинство проституток любили свое занятие. Возможно, нам тоже трудно поверить в это, но факт остается фактом. Мейхью, проинтервьюировавший, возможно, сотни уличных женщин, приводит многочисленные примеры, когда проститутка признается в том, что "работа" приносит ей скорее удовольствие и что она не променяла бы ее на какой-нибудь тяжелый труд. Явное подтверждение этому мы находим в книге Уильяма Бута "В беспросветной Англии - и Путь наружу" Примечательно, что Бут, в отличие от Мейхью, сталкивался по роду своей деятельности только с окончательно опустившимися представительницами этой профессии, с отверженными. тем не менее он также пришел к выводу, что на этот путь их толкнула не нищета, а более глубинная причина - ослепление возможностью легко заработать деньги
В частности, Бут делает очень меткое замечание, что «Профессия проститутки- единственная профессия, в которой новичок получает максимально возможный доход. Это единственное занятие, где все начинается с потакания своим слабостям и получения наград. Это современное воплощение старой сказки о том как продают свою душу Дьяволу. Соблазн предлагает богатство, комфорт, восторг, но взамен жертва должна продать свою душу, а уж другая сторона взыщет со своего должника все до последнего гроша.<…> И если награда велика в начале пути, то в самом конце наказание будет ужасным.»
Следующие 100 реальных примеров взяты из реестра Армии Спасения:
Причины «падения» (по словам самих девушек):
Пьянство – 14 Соблазнение-33 Добровольный выбор -24 Плохая компания – 27 Нищета -2 ВСЕГО -100
Внешний вид на момент обращения в Армию Спасения:
В рубище – 25 Нищенское положение – 27 Прилично одеты – 48 ВСЕГО -100
Из этих 100 девушек 23 успели побывать в тюрьме.
Кратко о моряцких и солдатских "женах" - как показывает название, эта категория имела дело с моряками или военными, преимущественно солдатами (не-офицерами). Мейхью замечает, что моряцкие девушки наимее интеллектуально развиты по сравнению с остальными представительницами профессии. Что касаетс солдатских - то они, фактически, являлись частью категории непрофессионалок, с той разницей, что имели дело только и исключительно с солдатами.
Наконец, довольно обширная категория непрофессионалок рекрутировалась из таких профессий, как : модистки, закройщицы, продавщицы сигар, гладильщицы, цветочницы, девушки из кордебалета и горничные. Эти девушки имели постоянную работу и доход , но часть своего времени посвящали продаже своего тела за деньги, знакомясь с мужчинами преимущественно на прогулках или в дансинг-холлах. Мейхью особо отмечает тот факт, что именно подобная скрытая проституция накладывает грязный отпечаток на характер нации.
Особенно интересный персонаж из категории скрытых проституток по Мейхью -lady of intrigue- т.е. искательница приключений. Это состоятельная замужняя дама,неудовлетворенная сексуальной жизнью, пользующаяся услугами домов знакомств. Описывается история, когда одна дама пришла в такой дом знакомств, чтобы познакомиться с джентльменом, и встретила ....своего мужа, который, в свою очередь, ожидал свести знакомство с приятной леди. Представьте их взаимное удивление.
"Парковые женщины" представляли собой наиболее деградировавших и опустившихся проституток, предлагавших себя за несколько шиллингов в Гайд-Парке между 5 и 10 часами вечера. так говорит Мейхью в 1861 году. А теперь дадим слово генералу Буту ( 1890 год) :
"Существует целый класс «отрепьев» проституции, живущий в так называемой «Пыльной дыре» в Вулвиче. Женщины, живущие там и занимающиеся проституцией настолько деградировали, что даже самые отверженные и опустившиеся мужчины редко соглашаются воспользоваться их услугами. Солдатам запрещено появляться в этом районе под угрозой 25-дневного заключения. Даже улицы намного чище, чем те комнаты, в которых нам довелось побывать. Самый низший класс из всех проституток – это те, кто продает себя на причале буквально за кусок хлеба, а в остальное время спит на улице."
Obscene Publications Act 1857 Запрет о непристойных публикациях или Закон Кэмпбелла. В 1787 году король Георг III – утверждает «Королевское провозглашение» о падение нравов. Оно гласило о преследование тех, кто злоупотребляет алкоголем, богохульствует и сквернословит.
В 1824 году появляется закон о запрете бродяжничества.
В 1857 году был рассмотрен в Палате вопрос о продаже ядов, а лорд Кэмпбелл представил к рассмотрению вопрос о продаже и распространении порнографической продукции, как яда более смертоносного чем стрихнин, мышьяк или синильная кислота. Законом предусматривалось изъятие порнографической продукции из продажи. Для этого разрешалось полицейскому в штатском сначала произвести покупку такой продукции, после чего выдавался ордер на обыск и изъятие.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация откл, правка нет
- участник сейчас на форуме